>>>>> Спальня

Кажется во время того, как Василий тащил Люсьена в очередное какое-то место, оцелот несколько раз потерял сознание. Но он все равно открывал глаза, после того как по телу проходили неприятные  болевые импульсы, спина болела, поясница ныла, голова гудела, было трудно дышать, хотелось кашлять. Понятное дело, что за дорогой Сьен не следил, он вообще, кажется, моргнул всего раз пять, и уж открывшийся ему обзор на потолок так и не дал никаких зацепок, чтобы потом можно было как-то выбраться на улицу. Хотя кот особо не переживал. Тут же много окон, просто разбить одной и хоп он уже на улице… делов то. Только сначала надо хоть немного прийти в себя.
Даже с закрытыми глазами он чувствовал все повороты, которые делал Василий и, признаться, их было не мало. Внутренний компас тут совершенно бесполезное средство к свободе. А вот на удачу, понадеяться бы стоило.  Наконец, до тонкого слуха оцелота донесся скрип открывающейся двери. Он с трудом приподнял веки и внимательно вгляделся в полумрак комнаты. Перед глазами все плыло, а может, потому что его несли, поэтому трудно было ориентироваться. Еще немного времени, и сильные мужские руки опустили его на какую-то мягкую поверхность. Голова, как и все тело, тут же утопло, будто проваливаясь. Это было непривычно и оттого нежелательно. Голова начала кружиться, а самого оцелота начало мутить. Он предпочитал твердую поверхность, так хотя бы как-то можно было сориентироваться, а проделывать подобное в странном состоянии невесомости не ощущая почву под собой это уже проблема. Оцелот неуверенно дернулся… Ему показалось что поверхность на которой он лежит, деформируется от каждого прикосновения и движения, поэтому она ощутимо накренилась, стоило Василию сесть рядом.
Недовольно фыркнув, мальчишка выбрался из-под тяжелой ткани, которой его укрыли и свалился на пол. От покрывала неприятно пахло, какой-то затхлостью, впрочем, как и от всего, что находилось в этой комнате, интересно, тут когда-нибудь бывает свежий воздух? Глухо стукнувшись об пол, Сьен зажмурился и начал кашлять. И без того все ныло, но ничего не поделаешь. Переведя взгляд в сторону, аниото увидел небольшое пространство, под возвышенностью и недолго думая забрался туда, прижавшись к стенке. От него неприятно пахло кровью и запахом Василия, он чувствовал себя грязным и, прикасаться было к себе противно. Глаза опустошенно смотрели в пол, хвост  он поджал к себе, стараясь прикрыться, потому что одежду его ему никто так и не вернул и новую не дал. Ушки напряженно встали толчком, прислушиваясь к движениям брюнета в комнате…

Веки мальчишки тяжелели, очень хотелось их закрыть и уснуть, наконец. Но Люсьен все равно не может себе это позволить. Брюнет все еще находился в этой комнате, а кот и забился сюда в надежде, что его не будут больше домогаться, прикасаться и вообще оказывать на него хоть какое-нибудь действие. Он хотел остаться один, он хотел на остров, а не жаться по всяким пыльным комнатам вздрагивая от каждого шороха. Как сейчас… Ушки напряженно замерли, прислушиваясь, как Василий глухо зарычав, подошел к кровати, кот непроизвольно отодвинулся к другому краю, но на его счастье ничего не произошло. Ну, кроме как в него полетела какая-то очередная ткань, что вызвало у Люсьена полное недоумение. Зачем? Разве с помощью такой вещи можно заставить его вылезти? Глупость какая… Но эта растерянность вскоре сменилась радостью, после того, как мужчина удалился из комнаты. Послышался громкий странный звук, и глухие удаляющиеся шаги, однако Сьен все равно не торопился вылезать. Не сказать, что ему было удобно под возвышанностью. Везде была пыль, хотелось чихать, пахло далеко не свежим воздухом, но все равно вылезти и увидеть, что мужчина оказывается никуда и не уходил не сильно хотелось.
Впрочем, после того как мальчишка окончательно убедился, что в комнате один, он аккуратно выполз из своего укрытия, не забыв потянуть за собой и ткань. Выпрямившись, он растерянно окинул взглядом комнату. Странно, снова нигде нету входа.
- Двери…закрыты.
Люсьен опустил глаза вниз, тонкие пальцы аккуратно потянулись к ткани, поднимая ее и встряхивая. Подумать толь, это рубашка! Правда не принадлежащая оцелоту, но тоже сойдет. Небрежено накинув ее на плечи и, с трудом просунув руки в рукава, Сьен начал застегивать пуговицы.  Какое счастье, что рубашка была велика, доходила примерно до середины бедра, поэтому хоть не сильно можно переживать из-за отсутствия капри. Конечно, одевать ее на грязное тело, не слишком удачная идея, но водоема он снова нигде не видел, да даже если бы и видел – не полез. Не пройдет и минуты, как мальчишка может потерять сознание и свалиться на ровном месте, стоит ли рисковать?
Нервно поджав губы, Люсьен провел подушечками пальцев по внутренней стороне бедра. Они сразу же окрасились в красный и белый цвета. Кровь, собственно, что это была за белая жидкость и так понятно. Мальчишка подавленно вздохнул и поморщился. В его понимание все еще не укладывалось случившееся, но теперь-то он ничего не изменит. Главное не подпускать Василия к себе и вообще не позволять ему прикасаться.
Эта комната выглядела не так, как та, что уделили ему на корабле. Люсьен с грустью отметил, что она снова заполнена ненужным хламом, странными предметами, непонятного предназначения, а места не так много. Тут не разгуляешься, на полу свободного места было довольно мало, из-за небольших размеров самой комнаты, зато с другой стороны тут было место, где можно спрятаться. К несчастью, он туда уже спрятался, несколько минут назад, так что никакой неожиданности для брюнета не получится.
Сьен медленно подошел к выделяющемуся прямоугольнику двери. Он легко прихрамывал из-за подвернутой ноги, однако предпочитал не обращать внимание тем более что это всего лишь малая часть того, что он сейчас ощущал от собственного тела. Тонкие пальцы неловко обхватили железные прутья, которые перекрывали собой небольшое окошко, за которым было тихо и темно. Потом они мягко заскользили по краю, Люсьен будто слепой изучал появившееся перед ним препятствие, пока ладони не легли на ручку. Для чего эта штуковина Сьен не знал. Сначала он нажал на нее, никакого эффекта, затем дернул, от чего дверь немного содрогнулась, но осталась закрытой, видно ее что-то перекрывало снаружи… А может он вовсе делал что-то неправильно.
- Что ж…
Учитывая, что это единственный путь из этой комнаты, Люсьен грустно вздохнул и отошел. Кошачьи ушки поникли, кончик хвоста нервно подрагивал, а внутри было настолько подавленное состояние, что глаза снова начали слезиться. Впрочем, если сейчас  он ничего сделать не может, стоит ли тратить и без того свои скудные силы. Остановившись посреди комнаты и обернувшись несколько раз вокруг своей оси, скользя взглядом по интерьеру в поисках хоть одно местечка пригодного для отдыха, Люсьен все же его нашел. Небольшой уголок чистого не занятого ничем пола, в отличие от основной части комнаты – не мягкий. Люсьен не привык спать на мягком, ему было неуютно. Удобной устроившись в уголке, мальчишка поджал хвост к себе и отвернулся носом к стенке, оградившись от окружающего враждебного мира спиной. Он обхватил себя руками, попытался сжаться, чтобы не дрожать уж слишком сильно, озноб все еще не проходил, но это не помешало Сьену забыться тревожной дремой.

Никаких снов, ни картинок, ни сновидений, ни приятных успокаивающих пейзажей с поющими птицами, ни радуги, ни умиротворяющего ручейка. В общем – ничего. Снова ничего не приснилось. Хотя, могло ли? При всей своей усталости, кот не мог позволить себе заснуть. Отрубиться не получалось, а гнетущие мысли не давали покоя, пресекая всякие попытки расслабиться. Нельзя чувствовать себя в безопасности тут, Люсьену казалось, что это просто невозможно. Вот когда его хвост окажется на его острове, вот тогда он будет спокоен, вот тогда он будет дома и тогда сможет выспаться. И что же? Не спать так долго? Кажется невозможно…
Сердце оцелота тревожно стучало о грудную клетку, ему казалось, что удары становились все чаще. Биение сливалось в один сплошной шум в голове, усиливая мигрень, а иногда отступал, от этого было ужасно не по себе. Руки все еще покалывало, после того как их стянули веревками и Люсьен непроизвольно выпустил коготки, мягко втянув их обратно, чтобы как-то размять пальцы и прогнать это неприятное ощущение.
Несмотря на свое плачевное положение, он был готов проваляться тут все оставшееся время, чтобы прошли эти несколько месяцев и тот, кто зайдет сюда был лишь посланник благой вести, что аниото возвращается домой. Только вот он чувствовал, что подобного не будет. Тогда, хотя бы просто полежать. Чем меньше он двигается, тем меньше больно и больше сил уходит на заживление собственных ран и ушибов.
В комнате что-то скрипнуло, Люсьен насторожился не открывая глаз. Все тело напряглось, стоило до тонкого слуха донестись тихому шороху шагов. Вот сейчас бы встать, повернуться хотя бы лицом, это же плохо встречать человека спиной. Тем более, если это Василий. В принципе, а кто еще может? Но почему-то…кот не мог пошевелить даже пальцами, не говоря о том, чтобы подняться.
- Что это?
Внутри тихо зарождалась паника, такое чувство, что невидимые нити опутали все тело оцелота, прижимая его к полу, не давая двигаться. И это пугало. Если он даже реагировать не сможет, то, что тогда будет? Кроме себя у Сьена никого не было, да он и не страдал особо, он всегда мог позаботиться о себе сам. Не нуждался в чьей-то помощи, да и сейчас вроде как не нуждается… Точнее ему в голову такое не приходило, что кому-то будет дело помогать ему. В любом случае, сейчас произошел сбой в организме мальчишки, мозг продолжал бодрствовать, в то время как тело уснуло, поэтому он не мог полноценно координировать свои действия. Нужен был какой-то толчок. Ну, Люсьен так полагал. Он сделал несколько попыток поднять руку, но они не завершились успехом. Паника все возрастала, если он не сможет сопротивляться Василию, то все повторится. Сколько времени прошло? Может Люсьен все же отключился и проспал какое-то время?
Почувствовав на ушках легкое прикосновение, Люсьен резко развернулся, одновременно вскидывая руку и, со всей силы ударил человека по лицу, непроизвольно выпустив когти. Почему-то он не обратил внимания, кто это был, да и было как-то все равно. Сьен не был сосредоточен, он наоборот растерялся, сердце все еще гулко билось, а это непонятное чувство паники лишь подталкивало к необдуманным действиям. Поэтому, не теряя ни минуты, Люсьен быстро рванул в сторону двери, надеясь, что она открыта.

Сердце гулко билось, изредка пропуская удары, отдавалась шумом в голове. Люсьен чуть не упал, споткнувшись обо что-то, но ему было все равно, он видел открытую дверь. Ему казалось, что двигается он нереально медленно, что мягкий пол превратился в зыбучую массу, затягивающую, желающую оставить Сьена в этой комнате навечно.  Однако он продолжал двигаться, возможно, все это действие не заняло больше трех секунд, и такими темпами, оцелот бы уже покинул комнату, но…
Стоило ему почувствовать затхлый воздух коридоров, пропитанный пылью и мокрым мхом, как сердце замерло. Жуткий крик, полный боли и отчаяния раскатом пронесся по комнате, отражаясь от низких сводов, проходя через Люсьена насквозь. Пальцы протянутой к косяку руки задрожали, ушки сдвинулись назад к источнику этого крика, а вот оборачиваться было страшно. Из груди вырывалось рваное нервное дыхание, хвост туго обмотался вокруг ноги, стоило раздаться следующему крику. Люсьен обернулся и тихо ахнул. Зрачки мальчишки резко расширились выхватывая из полумрака комнаты детали происходящего, он увидел лежащего на полу человека, закрывающего лицо руками и кричащего от боли. Серый, помутневший взгляд заскользил по красивым изгибам тела, темно алому халату, длинным нитям серебряных волос…
- О нет
Блестящие в полумраке волосы мужчины были заляпаны кровью. Светлые? Насколько помнил оцелот у Василия были черные волосы, но никак не цвета платины. Люсьен опустил испуганный взгляд на свои пальцы, которые выкрасились в алый цвет. Как же он ударил, что этот человек не может придти в себя от боли, весь мягкий пол был покрыт багровыми каплями, незнакомец буквально выл, а Сьен стоял в полном оцепенении. Он мысленно метался из стороны в сторону, не зная, что ему делать. Этот ужасный крик пугал, подталкивал его к двери…
- Бежать! Бежать! Бежать!
Стучало в голове мальчишки с каждым ударом сердца. А если все плохо? Если он оставит этого незнакомца так и тот умрет? Нет, Сьен не готов к такому. Он никогда не убивал людей. Прибегут люди, наверняка уже вся Васькина пещера содрогнулась от этих ужасных криков.  Аниото показалось, что уже слышит топот ног. Сейчас они прибегут и схватят Сьена и как потом оправдываться? Паника возросла до предела. Мальчишка сделал неуверенный шаг в сторону лежащего человека, но услышав новый крик, испугался и выбежал за дверь.
- Куда?
Сверкающие во тьме глаза выхватывали сотни проходов, он выбегал в довольно просторные пещеры из которых вели несколько выходов. Он терялся, голова кружилась от нехватки воздуха, учащенного сердцебиения, ужасного гула в ушах, крика незнакомца. Он останавливался, комната вращалась вокруг него, он оборачивался вокруг своей оси пытаясь определить, куда ему двигаться дальше и в итоге забывал откуда пришел.
Это подавляло, Люсьен паниковал, его внутренний компас не работал.
-  Я убью тебя, слышишь?!
Ужасающий крик пронесся по коридорам, отражаясь от стен и, глушился где-то в глубине.  Однако был достаточно разборчив, чтобы Люсьен уловил смысл простых слов. Он начал испуганно озираться по сторонам, подозревая о том, что мог нечаянно спутать проходы и пойти в обратном направлении к той комнате. Но страх не дал ему стоять на месте, он понимал, что очень слаб сейчас, так же понимал, что лучше не бесить дикого зверя, не делать того, что приведет его в ярость, если не можешь постоять за себя. Ведь непонятно, что в таком он состоянии сможет сделать…
- Он поднялся…
Стены пещеры давали прекрасную акустику, Люсьен с его природным чутким слухом, мог услышать, как капает вода на почтительном расстоянии от него. А услышав шаги незнакомца, у него кровь похолодела в жилах. Он ринулся вперед, не разбирая дороги, пока не зашел в очередную комнату, которая отличалась от всех остальных. Из нее не было выхода, кроме того, через который зашел. Люсьен в панике скользил взглядом по каменным стенам, гулкие шаги все приближались и приближались, а Сьен был слишком сконцентрирован на поисках выхода, чтобы замечать, что располагалось в самой комнате.

- Куда же?
Испуганный взгляд Люсьена истерично метался по комнате. Неужели тут действительно нет второго выхода, как в остальных помещениях. Это ведь невозможно! Что же делать оцелоту? Назад убежать он все равно не сможет. С каждой секундой, расстояние между этим незнакомцем и самим аниото сокращается. Становится все меньше. Сьену показалось, что он бегал по этому каменному лабиринту вечность, поэтому был невероятно удивлен услышав позади себя хриплый голос.
- Так быстро?
Люсьен резко развернулся, сердце болезненно екнуло, кровь застыла в жилах. Но все что он успел увидеть это резкий взмах руки, заставивший его инстинктивно отвернуться, чуть приподнять плечо, закрывая лицо и резкая боль. Удушающий удар, выбивший из легких остатки скудного кислорода, которым и так был небогат воздух в помещении. Из глаз брызнули слезы, сам мальчишка будто бы сжался от болезненной волны, прокатившейся по всему телу так, что ноги подкосились. Сьен бы наверняка упал, он даже пошатнулся, уже предчувствуя очередной ушиб об каменный пол, но железная хватка, сомкнувшаяся на одном из запястий, не дала эму этого сделать. Сьена резко дернуло в сторону, затем развернуло. Он тихо ахнул, почувствовав боль в руке, которую вывернули в неестественном положении.  Все было слишком быстро для Люсьена, очень быстро, что бы он мог сориентироваться и понять, что вообще происходит. Комната вокруг кружилась, казалось, стены приближаются, готовые сомкнуться и раздавить оцелота в своих объятиях. Ах, нет, это мальчишка к ним приближался, все потому что незнакомец услужливо взял на себя инициативу впечатать Сьена в стенку. Лишь вовремя подставленные руки не дали Люсьену разбить нос об каменную кладку.
- Смотри... Здесь есть цепи.
Люсьен сдавленно выдохнул, легкие обжигало воздухом, дышать было больно. Он чувствовал, как по спине стекают капли крови, от новой и начавших затягиваться ран. Мальчишка нервно сглотнул, медленно обернувшись, переведя затравленный взгляд на незнакомца. Когти гулко проскрежетали по каменной поверхности стен, оставляя белые царапины.  Действительно, а с чего бы это изменять традиции. Любой, кого встречал Сьен не приносили ему ничего хорошо, правда, в этом случае, все было немножечко иначе. И эта разница была на лицо. Точнее на лице… Мутный серый взгляд Люсьена заскользил по части лица залитой кровью, он не совсем понимал, что именно привело в ярость этого человека, что Сьен попортил его красивое личико? Или же…
Люсьен прищурился, из-за полумрака царившего в подземелье и усталости, было плохо видно. Даже кошачье зрение не помогало, тем более что четко разглядеть предметы не всегда удавалось, а так как половина лица незнакомца было похоже на кровавое месиво, тоже разглядеть ничего не получалось. Лишь глаз, блестевший в темноте устрашающим безумием и, его вполне хватало, чтобы сейчас же сорваться с места и убежать. Оцелот на секунду опустил взгляд на предмет, который молодой человек держал в руке. Он очень был похож на тот, каким ударили его на рынке, но выглядел по-мощнее и тем страшнее, от него оставались продолговатые раны, которые долго не хотели заживать.
Облизав пересохшие губы, кот начал рассеяно озираться по сторонам в поисках какого-нибудь предмета, чтобы защититься. Но по мере того как незнакомец с каждым уверенным шагом приближался к нему, возвращалась паника, Люсьен нахмурился, в комнате раздалось глухое рычание как предупреждение о том, чтобы незнакомец не приближался.

Люсьен насторожено наблюдал за медленными движениями незнакомца, может потому что он так медленно все проделывал, оцелота начало раздражать и ужасно нервировать. Уж лучше бы быстро накинулся. А то, хотя ситуация не в полнее ясная, но по поведению можно заметить кто из них жертва загнанная в угол, а кто, собственно, хищник. И само собой, такое положение дел Сьена не устраивало, он не мог чувствовать себя беспомощным, чувствовать себя жертвой не очень приятно, отчаяние и паника выскальзывали из потаенных уголков твоего сознания протягивая к тебе цепкие лапки в желании поглотить тебя надолго. Вывести из равновесия, заставить биться в истерике, чего собственно Люсьен допустить не мог. Как можно отчаиваться, зная, что через несколько месяцев ты покинешь этот проклятый остров, со всеми его жителями и будешь вспоминать все это как страшный сон. Именно как страшный, ибо ничего хорошего с Люсьеном пока не случилось. А лучше и вообще не вспоминать. 
Отступив на пол шага к стене, буквально уперевшись в нее спиной, всего на миг, сразу отпрянул… Больно… Оцелот начал оглядывать комнату в поисках спасения, однако он продолжал следить за незнакомцем, не выпуская его из поля зрения. Все тело болело, от стоящего в комнате запаха крови начало мутить, желудок ныл и кажется уже сделал сальто, голова кружилась, просто идеальная обстановка для того, чтобы потерять сознание. Так что же?  А ничего, боль, разливающаяся по телу, освежала его с каждой волной. Чувства обострились, нервы были на пределе, прекрасно отрезвляет сознание.
- Ах – тихий вскрик от нового, обрушивавшегося на него удара. Люсьен зажмурился, опустив подбородок, светлые пряди упали на глаза, закрывая его от незнакомца. Тонкая кисть руки, неловко потянулась к плечу, касаясь ужаленного предметом места дрожащими пальцами. Но прежде чем Сьен успел что-то сделать, он вновь оказался в хватке незнакомца, которая не предвещала ничего хорошего. Интересно, снова стукнет об стену? Ну, почти… об стену Люсьена все-таки приложили, пораненной спиной, одновременно зафиксировав кисти его рук на расстоянии. Шикарно. Только что оцелот лишился основного инструмента своей защиты – когтей.
Люсьен слегка нахмурился, подняв взгляд на мужчину, когда тот спросил про его имя. Секунду Люсьен помедлил, не понимая, действительно ли он ждет, что бы ему ответили. Впрочем, стоило оцелоту набрать немного воздуха в легкие для ответа, как незнакомец озвучил все сам…
- Люсьен... Значит, так, кошак? Я Дэв... Запомни это имя.
Собственно, этот вопрос вызвал кучу других. Например, откуда незнакомец узнал имя Сьена или почему оцелот должен запоминать его имя. Разве в этом есть смысл? Для чего?
Проследив за взглядом Дэва, Люсьен понял ответ на первый вопрос. Тонкие пальцы нервно потянулись к браслету, что висел на запястье, но в таком прикованном положении дотянуться было невозможным. Переведя мутный взгляд обратно на мужчину, оцелот замер. Было в нем что-то не так, что-то неестественное в его движениях.  Не прошло и секунды, как по груди Дэва потекла кровь. Аниото почувствовал как, мурашки побежали по позвоночнику от неприятной картины. Нет ну, не мог же это все сделать Люсьен. 
- Хочешь еще?
Сьен медленно качнул головой из стороны в сторону, в ужасе наблюдая, как мужчина наносит увечья себе сам, причем осознанно, видел, как дрожь проходит по его стройному телу, как безумно светиться его глаз в темноте алым светом, резкий всполох серебра, стоило ему откинуть волосы. Какое мрачное очарование, только вот…
Люсьен резко дернулся. Нет, спасибо, ему не доставляет удовольствия находиться рядом с этим безумцем. Оцелот в панике дернул рукой, стараясь вырвать ее из стали. Как же вот сейчас не помешало превратиться в зверя. Проблема бы решилась сама собой, но Люсьен слишком слаб…
Новый вскрик, стоило гибкому кончику этого страшного предмета щелкнуть по бедру чуть ниже рубашки, очередная продолговатая рана из которой тут же потекли рубиновые капли крови, как слезы, что скатывались по фарфоровым щекам мальчишки. Обидно, он еще и издевается. Кажется, только с этой целью он и задавал вопросы, а Люсьен еще и ответить хотел. Он часто заморгал, прогоняя влагу с глаз, непонятно, откуда в его теле вода, чтобы плакать. Он медленно поднял затравленный взгляд, стоило ему услышать глухой стук об пол, осторожно наблюдал, как Дэв берет какой-то другой предмет, кажется очень похожий на тот, каким Люсьен хотел порезать ткань на ладонях этим вечером.
- А это зачем? 

Зрелище было отвратительное. Сам Люсьен если и приносил себе какой-то физический вред, то только случайно. Например, как тогда с когтями, он просто сильно закашлялся. Но чтобы нарочно? В какой раз Сьен говорил себе одну и ту же фразу, непонятно откуда взявшуюся. Если уж все вокруг не сильно-то жалуют его, то хоть самому себя поберечь. Желающих плюнуть в его сторону много найдется…
Оцелот опустил взгляд в каменный пол. Уж лучше смотреть на эту твердую породу, чем на то, что делал этот безумный. Хотя в полумраке, изредка поблескивая алым цветом от капель упавших на нее, порода тоже не была приятной для взора. Да все равно как-то….пусть этот ненормальный, увечит себя, сколько хочет, главное чтобы к Сьену не приближался.
- Неплохо, а?.. А ведь он был бесценен. Для меня. Дешево отдал тебе...
- Отдал… мне?
Люсьен поднял растерянный взгляд на Дэва. На миг в его глазах промелькнул проблеск спасения. Боже, да все просто. Это обычное недоразумение. Как и все, что были до. Этот человек, просто что-то потерял. Точно-точно! И по ошибке подумал, что эта вещь у Люсьена…и просто хочет вернуть. Да и почему бы он так подумал?
Люсьен облизал пересохшие от волнения губы, он прикинул все предметы, что оказывались в его руках. Но, у него ничего не было. Вроде бы был тот маленький блестящий предмет, но девушка забрала его и все… Больше у Сьена ничего не было.
Но только Сьен набрал немного воздуха в легкие, чтобы известить безумца о его ошибке, как услышал свое имя. На мгновение, отвлекшись на страшное звучание букв в его имени, оцелот и  позабыл, что собирался сделать.  А может потому что не смог ничего произнести… мягкие губы мужчины тепло скользнули по его губам, обдавая дыханием. Разливая по всему телу напряжение.
- Ну нет…
Вот что-то вроде этого делал и Василий, а что случилось потом и вспоминать не хочется. Почувствовав, как Дэв прижался к его телу, аниото глухо зарычал. Хвост нервно задергался, приглушенно стуча по каменной стене, ушки  чуть прижались к голове, показывая недовольство его обладателя. Правда, как и следовало ожидать, никакого эффекта это не возымело. Тогда Сьен начал дергаться, пытаясь отстраниться от губ безумца. О, что может быть хуже? Кажется, он еще и наслаждается этим привкусом крови….
Благо это продолжалось недолго.  И как только Дэв отстранился, Люсьен вздохнул с облегчением, опустил голову, волосы упали на глаза, а из груди вырвался кашель. В легких по прежнему был дискомфорт, в горле першило, но все это мелочи по сравнению с тем, что произошло позже. Мягкое прикосновение ладони Дэва, скользнувшее по пальцам одной руки распрямляя их. Люсьен резко обернулся на парня, что тот собирается делать? Зрачки резко сузились, что в темноте привело к некому ослеплению. По телу разлилась острая боль, исходившая от ладони. Из груди вырвался громкий вскрик, который отразившись от каменных сводов умчался в темноту. Сьен дернул рукой, но от этого становилось еще больнее. Казалось, что ему не просто проткнули руку, так еще и долго протяжно ее коверкали, постоянно втыкая что-то острое. По щекам не прекращаясь текли слезы, а хриплое дыхание не редко переходило в сдавленный стон. Сколько это продолжалось, мальчишка не знает, лично ему это показалось вечностью. Это совсем другая боль. Не такая, которую он уже на себе попробовал, всю ладонь жгло, что-то пульсировало, выталкивая кровь из нее, заставляя стекать по ладони, ему казалось, что ему просто отрезали руку. Хотя, конечно это не так… Но вскоре пальцы начали неметь.
Люсьен всхлипнул, глотая слезы. Сердце гулко билось об грудную клетку, все тело пронзила неприятная дрожь, как та лихорадка. Хорошо, что этот человек прекратил это насилие...
- Больно...
- Может, еще? Ах да, ты же просил "нет"...
Тяжелое дыхание, такой же взгляд, что обрушился на Дэва, пристально наблюдая, как тот отходит, испачкав губы в крови с ладони. Насмехается еще… Ответить? Может еще? Не задумываясь, Люсьен плюнул кровью в лицо парню и вдобавок заехал коленом ему в живот.

Почему хорошие мысли приходят всегда поздно? Например, то, что своим поведением, точнее, действиями он мог только сильнее разозлить Дэва. Ну что там, плюнуть в лицо, пнуть в живот. Кто угодно расстроится, но Сьен лишь дал ему то, что он просил - ответ. Правда, он никак не подумал, что подобные действия могут означать «да», да и на «нет» они тоже не похожи, но это было единственное, что мог сделать Люсьен в своем положении.
Впрочем, ответная реакция не заставила себя ждать. Не успел Люсьен вовсе полюбоваться видом упавшего маньяка и порадоваться, что его жаркое дыхание перестало жечь кожу, как болезненный огонь снова вернулся. Оцелот лишь успел заметить как Дэв, вскочив с холодного пола, занес руку для удара. Наотмашь, со всей силы, раздирая ногтями кожу,  оставляя отметины на щеке, на которых начали собираться маленькие рубиновые капельки, сливаясь в одну и стекая по щеке. Разнес губу, порвав ее там, где она затянулась только недавно, во рту появился солоноватый привкус крови. В ушах стоял шум от удара, как будто ему не пощечину дали, а заехали деревом по голове, пригвоздив его к земле… Люсьен зажмурился, перед глазами появились разноцветные блики, которые начали менять форму. Так и сотрясение недолго заработать. Все это было так быстро, что Сьен не успел просто вскрикнуть, тем временем Дэв поймал его подбородок…
- Что же, будет тебе еще
Сердце екнуло. Люсьен перевел полные ужаса глаза, стараясь разглядеть мужчину. По спине пробежал холодок. Он нервно дернулся, стараясь, высвободится, но вместо  хоть какой-то свободы движений почувствовал очередную волну боли. По всей комнате пронесся оглушительный вскрик, вырвавшийся из груди…
- Больно
Глаза мальчишки закатились, он сдавленно прохрипел, чувствуя, как по груди стекает кровь. Сердце истерично билось, ударяясь в грудную клетку не в силах успевать вырабатывать новую кровь, взамен той, что отбирают у оцелота жители этого острова.
- Боль…но
Да лучше бы он бил. Но есть живьем? Или что он сейчас пытался сделать? Просто укусить? Зачем? Люсьен делал так, когда ему надо было вырваться из чьих-нибудь объятий. Шея пульсировала. Каждая новая боль перекрывала старую и, ожог на ноге ему казался уже простым ушибом, большие раны на спине  – царапинами.
- Пере…ссс…тань
Мысли очень громкие… только вслух сказать сил не было. Только всхлипы, да редкие вскрики. Люсьен тяжело дышал, по щекам текли слезы, все тело трясло, как в лихорадке, не в силах выдерживать то, что на него вылилось в последние дни. Но самое обидное, почему Сьен еще в сознании? Почему? Почему? ПОЧЕМУ??? Он столько дней не ел, он вымотался, все тело ломит, но сознание не отключается, почему? Всегда быть начеку? Нет…это не тот случай. Сейчас больше всего хотелось прикинуться бревнышком и не двигаться.
- Н-не …надо
Оцелот чувствовал, как мужчина припал губами к шее, слизывает кровь. Разве она ему нравится? Разве…разве это нормально? Кто он?   Оцелот не сразу заметил, что его начали связывать. Тихо всхлипнув, он открыл глаза.
- Нет!
Большая толстая игла вошла в его кошачье ушко, протыкая его насквозь, постоянно дергая, тревожа  новую рану. Люсьен снова  вскрикнул. Ухо жгло не меньше чем щеку, ему казалось, что с ним делают то же самое, что и с одной ладонью, просто коверкают.  Оно щепало, болело, а парень продолжал вертеть в нем острым предметом.
- Больно…
Из-за стоящих в глазах слез все плыло, Люсьен слегка опустил голову и прикрыл глаза, сильно стиснув зубы. Жалел ли он что плюнул в лицо этому ненормальному? Ни капли. Он до сих пор не понимал, где он так прокололся, что сейчас такое происходит. На ручей бы он так и так пошел.
Наконец, он почувствовал, как в ушке что-то защелкнулось, и его мягко коснулись. По телу побежали мурашки, а ушки вернулись в прежнее поникшее состояние. Хвост нервно стучал об каменную кладку, шерсть на нем стояла дыбом от всех испытанных ощущений. Аниото медленно поднял мокрые от слез глаза на парня. Они резко сверкнули в темноте и потухли…но вскоре снова вспыхнули, от очередного удара. Люсьен закричал. Что-то острое скользнуло по его боку. Судорожно выдохнул, мягкое прикосновение пальцев и новый удар, и новый вскрик.
Люсьен начал дергаться, насколько позволяло его положение, чтобы уйти от нового удара, только он не рассчитал, что маленький клинок войдет не в бок. Долгий, протяжный стон сорвался с губ, он чувствовал, как предмет вошел в ладонь, блеснув в темноте, проходя насквозь, впился в стену. Несколько судорожных движений  - попытка вытащить предмет, доставляла лишь больше боли. Непонятно, откуда в теле Люсьена столько воды, которая вылилась в слезы. Кажется, он наплакал уже целое озеро, но нет. Только кажется. Кончики поникших ушек дрожали, выдавая напряжение, в котором находился Люсьен… он не мог расслабиться, его только что пригвоздили к стене, каждое движение Дэва, легкое, изящное, заставляло сжиматься в комок, в нервном ожидании новой боли. Даже когда тот откидывал волосы – мальчишка видел угрозу и вздрагивал. Сердце замерло. Было больно в груди. Может оно не в силах больше работать? Не справилось просто. Ну, так бывает… Люсьен его не чувствует и не слышит. Плохо это да?...Скажите, это плохо? Кто-нибудь…
Впрочем, наверно все же Сьен дождался, когда его сознание начало давать слабину. Он ведь ничего не чувствовал. Боли не чувствовал. Болевой шок? Но он же ненадолго…мальчишка почти отключился, правда, вернул его в реальность бархатный шепот рядом, вопрошающий о продолжении…
- Ммм – короткий выдох через нос, Люсьен нервно дернул хвостом ударив стоящего рядом Дэва. Мальчишка с трудом разлепил глаза, как раз в тот момент как мужчина пошатнулся и схватился за голову. Что с ним?... Это потому что оцелот ему хвостом заехал? Или потому что тот пил его кровь?

Хриплое дыхание тяжело вырывалось из чуть приоткрытого рта.  Вокруг все кружилось, каменные стены, блестящий кровью алый глаз, сверкающие белые зубы в темноте, изящные губы, растянувшиеся в злобной ухмылке безумца. Вся боль, что причинял Люсьену этот чужак, сливалась в одну агонию, все перемешалось, оцелот уже не ощущал что у него болит ухо, горит щека, ладони просто онемели, не чувствовал как из ран струится по телу кровь, окрашивая все его тело в цвет умирающего солнца. Он не мог пропустить все это через себя. Часто когда это получается – боль уходит. Но сейчас, Люсьен мало что чувствовал не потому, что заставил свой мозг поверить в то, что ему хорошо.  Несмотря на болевой шок, продолжали вспыхивать пятна света, стоило дотронуться до пальца, а может, кольнуло где-то в боку? 
Влажные от слез глаза блестели в темноте как редкие серые жемчужины. Из-под полуприкрытых ресниц, кот мог разглядеть только пол и стройные ноги маньяка, в безумном танце кружащиеся вокруг него, продолжая терзать тело. Зачем? Со своей примитивной точки зрения, Люсьен не понимал, почему такое можно сделать. Не понимал, зачем убивать кого-то, ведь он и так умрет.  Ни одно дикое животное не смогло бы такое сотворить. Люди бояться зверей, потому что они непредсказуемы…но разве не другого стоит опасаться? Не самих ли себя, способных на подобную жестокость. Даже порванное на куски тельце жертвы и то безобидная смерть, по сравнению с тем, если бы от него съедали по кусочку, оставляя все это время в сознании.  Так значит, убийство не есть конечная цель этого ненормального? Раз он все еще не порвал Люсьену грудную клетку. Зачем? Он ведь получает удовольствие от того, что сейчас делает или может просто помутился рассудком?
Откуда столько ненависти к скромной персоне оцелота? За то, что поцарапал? Ну извините, надо было сложить лапки и покорно ждать, пока тебя не убьют?  Разве такое мог предположить Сьен, живя в своем маленьком уютном мирке далеко на острове. Что где-то тут, по другую сторону синей воды есть настолько ужасные создания? Разумней тех, что окружали Люсьена на острове, но и безумней одновременно… Обидно и то, что Люсьен из числа этих ненормальных.  Откуда знать, может он отсюда и попал на тот остров. Однако ничего в его памяти так и не вспыхнуло, стоило ступить на это ужасную землю…
- Ах – Люсьен зажмурился. Очень неприятно, когда гладят против шерсти, по спине бегут мурашки раздражая и без того болящие края ран, становится неуютно, хочется отстраниться. Но, то положение, в котом находился Сьен позволяло ему лишь реагировать. Дернись и кинжал в руке, только увеличит травму.  Сьен чуть отстранился, чувствуя как Дэв, снова жарко дышит ему в рану на шее. Не очень хотелось, чтобы он опять начал проделывать то же самое. Горячая кровь текла по груди, испачкав всю рубашку, которая уже была далеко не белой.  Но нет, кусать он как раз не собирался…
Громкий вскрик обрушился на мрак комнаты, когда Сьен почувствовал холодное прикосновение к горячей щеке, оно обжигало, резало кожу, Люсьен дернулся, отстраняясь от лезвия.
- Я ненавижу тебя
Резкий удар по столу, разносящийся гул по комнате заставивший мальчишку вздрогнуть резко вздохнув. Люсьен осторожно поднял серые глаза на Дэва. Затравленный взгляд пугливо скользил по стройному телу безумца. Не очень хороший знак. В нем еще столько силы, беснующейся, внутри этого человека… Он совсем не успокаивался, а лишь заводился почему-то. Люсьен и так молчал. За что? Заявление о том, что его ненавидят, не сильно-то отразилось в его сознании. Он честно и не помнил, чтобы его кто-то любил. Поэтому все в порядке. Зато возьмем на заметку, что к этому существу приближаться не стоит… Если оцелот выживет. Вообще ни к кому не стоит… и не стоит никого подпускать к себе.
Заметив, что Дэв, схватив что-то со стола, решительно направился в его сторону, Люсен в панике прижался к стене. Все тело напряглось, чтобы не позволять ладони двигаться. Что-то блеснуло во мраке и уперлась в грудь Сьена. Он задержал дыхание. Опустив взгляд вниз, он смотрел на предмет, не понимая, чтобы это действие могло значить. Да и к тому же…лучше смотреть на него, чем в горящий ненавистью и яростью глаз чужака, который обжигающе скользил по его лицу.
- Ну же…
Какой-то отчаянный крик внутри сознания мальчишки. И действительно непонятно, почему он до сих пор дышит…Правда оцелот не поверил, что такое могло появиться в его сознании. Конечно, он не хотел умирать. Сам себя бы он убить не смог. Другого человека только по великой случайности. Только непонятно почему все так? Ведь если случается что-то плохое, должно случится, что-то хорошее? А что случилось хорошего с Сьеном…. Ни-че-го. Ради чего он два дня ощущал себя проклятым и лишним на этом празднике жизни? Чтобы какой-то безумный  маньяк замучил его в странных пещерах? Да, хороша перспектива…
Впрочем, у Дэва видно были другие планы…странная улыбка, мягкое прикосновение губ и резкая боль в ноге. Очередной громкий крик прорезавший странную тишину помещения. Слезы брызнули из глаз по начерченным дорожкам, заставляя раны на щеке щипать от своей солоноватой структуры. Предмет вошел в ногу, разрезая ткани. Все тело вновь затрясло как в лихорадке. В глазах потемнело, только через несколько секунд, когда эхо от крика стихло где-то в далеких уголках пещер, Люсьен открыл глаза. Дэва рядом не было. Точнее он был рядом…но лежал. Грудная клетка еле заметно поднималась от слабого дыхания. Он не умер… Но хорошо, что больше не продолжает свои деяния. Люсьен всхлипнул и повернул голову в сторону проткнутой ладони. Затем в сторону другой, на которой этот безумец вырезал свое имя. По лицу стекала кровь, перемешанная со слезами, тяжелое дыхание и редкие всхлипы нарушали тишину. Теперь, когда Дэв лежит, комнату наполнило одно отчаяние. Что теперь делать Сьену? Ждать пока этот ненормальный не очнется и не продолжит? Сам оцелот из этих наручей не высвободится… Больше никак…

Прошло несколько минут, с тех пор как Дэв упал на пол. Чтобы успокоиться Люсьену не нужно много времени. Он быстро отходил. В конце концов, он и раньше встречался с безумными созданиями, но, ни одно из них не принесло ему столько вреда как этот беловолосый. Пользы в слезах Люсьен не видел никакой. Впрочем, он их не воспринимал как показатель какой-то слабости, отсутствия сдержанности, терпеливости. Мог казаться слабым, заслуживать какое-то презрение. Он никогда об этом не думал, находясь отрезанным от цивилизации, а также в счастливом неведении всех норм, морали и правил, а так же сводов законов, установленных планок оценки мужества и стереотипов. Ему казалось это простой реакцией организма на происходящие в нем изменения, поэтому смущения у него это никогда не вызывало. Ну а по большему счету ему было все равно. Только кровь, медленно вытекающая из носа и создающая неприятные щекочущие ощущения, заставляла его изредка всхлипывать.
Вокруг была тоскливая тишина. Слух обострился и с легкостью вылавливал тихое, почти бесшумное дыхание Дэва, да гулкое биение собственного сердца, которое по-прежнему отстукивало бешеный ритм, торопясь выработать новой крови взамен той, что у Люсьена отобрали. Очень интересно. Если замереть и постараться не двигаться вовсе, то боль утихает. Только это в принципе невозможно. Люсьен истощен морально и физически, он еле находил в себе силы, чтобы не закрывать глаза. Руки затекали, двигаться было больно из-за торчащих в руке и ноге клинков, тело по-прежнему агонизировало, зато можно было не опасаться, что в ближайшее время этот ненормальный наградить оцелота еще парой тройкой новых ран.
Не сказать, что Люсьен смирился со своим положением. Нет. Он не хотел, чтобы это все продолжалось. Но как все это могло закончится? Наверно когда тело Люсьена просто не выдержит всего это напряжения и сердце зайдясь бешенным ритмом просто взорвется… Не очень радужное будущее. Да и Люсьен ничего не мог сделать. Он не мог и пошевелиться, не то чтобы как-то высвободить себя из этого ужасного положения, поэтому оставалось только ничего не делать… Ну просто мечта!
Слипшиеся от крови волосы спадали за мутные серые глаза, одиноко поблескивавших в сумраке комнаты. Кошачьи ушки поникли и изредка подрагивали от невидимого сквозняка. Сквозь прикрытые ресницы Люсьен мог видеть только пол. Впрочем, вряд ли он сожалел. Любоваться в этой комнате было нечем. Пол прекрасно характеризовал все вокруг, холодно, пусто и темно.
Зато прекрасная обстановка чтобы подумать. Хотя и это не получалось толком, мозг просто отключался. Однако Сьену хватило, чтобы четко определить себе, чтобы ни к кому на этом острове не подходить и никого к себе не подпускать. Если он все же хочет вернуться обратно на свой остров. Хватит! И так не мало перетерпел, чтобы продолжать, как слепой котенок тыкаться во все углы.
Резкий запах ударил в нос мальчишке. Он чувствовал запах крови, затхлый воздух помещения, но это было что-то новое. Резко распахнув глаза, он увидел перед собой силуэт. Резко дернувшись вперед, оцелот зашипел. Боль вновь пронзила все его тело, он не понимал кто сейчас перед ним, перед глазами все расплывалось, может это Дэв пришел в себя и решил продолжить?  Но нет, от нового незнакомца пахло совсем по-другому…
Вжавшись по инерции обратно в стену, Люсьен почувствовал, как из ладони потекли новые струйки крови. В голове стоял шум, все тело трясло. Он слышал чей-то голос, звуки, кажется, кто-то что-то говорил. Но Сьен не разбирал. Он чуть прищурился, стараясь сфокусировать взгляд на силуэте.
И действительно, этого человека Сьен еще не видел. Однако, он не чувствовал себя спокойно. Все тело вновь напряглось. Мальчишка, не отрываясь, следил за движениями молодого человека, который направился к столу. Сердце екнуло. Неужели еще один.
- Ему-то я что сделал?
Испуганный взгляд заскользил по предметам, лежавшим на столе, к которым чужак добавил еще какие-то. Внутри что-то сжалось и тихо заскулило, начала возвращаться паника. Продолжения банкета Люсьен не хотел, но деться никуда не мог. Нервно сглотнув, мальчишка перевел затравленный взгляд на незнакомца, как раз в тот момент, когда он направил на оцелота какой-то предмет. Что он держал в руках, Сьен не знал. Он не помнил, чтобы видел это раньше. Однако доверия это тоже не вызывало. Повисло напряженное молчание, чем дольше оно длилось, тем больше было желание сорваться. А лучше слиться со стеной к которой он был прикован. Через мгновение послышалось глухое рычание как предупреждение, чтобы незнакомец не приближался, кошачьи ушки прижались к голове и сдвинулись назад, а хвост нервно застучал по каменной кладке.

На счастье Люсьена тишина долго не затянулась.
- Значит… разговаривать ты не хочешь? – … – ну ладно, надо вами заняться…
На секунду ушки оцелота встали торчком, показывая настороженность и толику проявленного любопытства. Но затем снова прижались и отодвинулись назад. Люсьен медленно моргнул… Опустив странный предмет, незнакомец вновь подошел к столу.
Почему-то каждый раз, когда этот чужак делал движение к столу, мальчишка вздрагивал. Хотя, что уж тут странного. Каждый раз, перед тем, как всадить в тело оцелота какой-нибудь острый предмет, Дэв брал его с того стола. Ну, кроме кнута, лежавшего где-то на полу, его он как раз притащил с собой.
По телу пробежали мурашки, Люсьен не спускал взгляда, наблюдая, как молодой человек поднял Дэва, лежавшего на полу и прислонил к стене, посадив его.  Все равно, пусть делает с этим ненормальным, что ему угодно…только пусть к Сьену не подходит ни на шаг.  Быть может, если Люсьен проговаривал свои желания вслух, они и возымели бы какой-нибудь эффект на незнакомца, но сейчас…
Люсьен в очередной раз зашипел, стоило молодому человеку сделать шаг в его сторону. Конечно, это просто запугивание. Причем неудачное. Будучи прикованным Сьен все равно бы ничего не смог сделать этому чужаку, при всем своем желании. А шипел он просто по привычке. От того, что он чувствовал себя полностью бесполезным самому себе, становилось очень гадко и обидно.
- Ааа – громкий вскрик вновь пронесся по низким сводам комнаты. Из глаз мальчишки брызнули новые слезы. Ладонь необычайно жгло, впрочем, как и ногу из которой тоже вытащили кинжал. Медленно, растягивая, но менее больно от этого не стало. Теплая кровь заструилась из ран, капая багровыми пятнами на пол.  Люсьен шумно вздохнул, поникшие ушки дрожали от напряжения, он медленно поднял глаза на незнакомца и сразу зажмурился, увидев, как тот занес руку с каким-то предметом, зажатым в ладони. Раздался неприятный лязг и тяжесть, которая сковывала его запястья и ноги исчезла.
Люсьен рухнул на пол и тут же инстинктивно сжался в комок. Больно ушиб плечо. Он чувствовал металлический привкус крови во рту и холодный сквозняк, струящийся по полу, скользкой змеей заползающий под прилипшую к телу, окрашенную в алый цвет рубашку, заставляя его дрожать.  Это хорошо… если он замерз, то организм пытается согреться. Однако скорее всего это просто лихорадка, которая не покидала его с того момента, как он покинул свой остров.
Только через какое-то время, оцелот понял, что его уже ничего не держит. И того лучше, этот безумный светловолосый парень без сознания, можно ведь уйти! Только вот этот незнакомец… Люсьен открыл глаза и сразу уперся в широкую спину молодого человека. Затем он метнул взгляд в сторону выхода и снова на спину чужака. Перед ним стоял простой выбор. Кинуться и оглушить его или же просто выбраться тихо из комнаты. Люсьен умел двигаться бесшумно, этого у кота не отнять… но то, что этот мужчина снял его со стены и вытащил кинжалы, что было, кстати, не очень разумно, не значило, что это не знакомый Дэва и в следующую секунду не проткнет Люсьена своим клинком.  Оцелот беззвучно пошарил рукой по полу, но ничего не нашел рядом. Так что, решив не трогать этого чужака, Сьен бросился к выходу.

Уйти далеко у мальчишки не получилось. Точнее у него вообще не получилось и шагу ступить. Стоило ему опереться на ногу, как его тут же подкосило, он вновь рухнул на пол и схватился руками за бедро, чувствуя под пальцами пульсацию крови. Но, тем не менее, снова поднялся и направился к выходу. Понятно, что благодаря всему тому шороху, что он наделал, незнакомец его услышал, но Люсьен четко поставил себе задачу покинуть помещение.
Спокойный голос заставил сердце мальчишки екнуть. На самом деле это не совсем нормально. Признаться в такой ситуации крики Сьена устраивали больше, вспомнить ярость Дэва. Его глаз…он был весь как на ладони, а что творилось в голове этого человека, Сьен понятия не имел. Но судя по его спокойному поведению, которое настораживало сильнее чем ярость Дэва, в такой ситуации чужак оказывается не в первый раз. Кажется для него подобное – рядовой случай. Кто же он?
Ощутив хватку на своем запястье, оцелот резко развернулся и дернул рукой. Тело снова заныло, раны кровоточили, а пальцы на руках и ногах немели от недостатка крови. Руку кстати вырвать не получилось, поэтому Сьен дернул еще раз, но вместо желаемого результата почувствовал сопротивление со стороны незнакомца. Он не просто не отпускал, но еще и потянул на себя.
- Не бойся меня, я не причиню тебе зла. Я хочу тебе помочь
Люсьен нахмурился. Сейчас, когда шум в голове чуть стих он мог ловить хотя бы обрывки фраз, что ему говорили. Хвост нервно задергался из стороны в сторону. Вспомнить бы сколько раз эти же слова он слышал от Василия, причем звучали они так же мягко и спокойно. И потом вспомнить, что за ними следовало, то вообще непонятно на что надеется этот мужчина. Для Люсьена подобные фразы это как сигнал к нехорошим приключениям. Люсьен было задумался, что действительно означают для этих островитян эти слова…или что они обозначают для Люсьена. Наверняка противоположное тому смыслу, что в себе заключают. Может у людей манера такая выражаться? Но тогда почему он так говорит об этом, будто хочет, чтобы Сьен не уходил. Василий также говорил…и что было потом? Сьен сдвинул брови, он и не заметил, как железки окружающие его запястья уже исчезли. В любом случае аниото полностью растерялся, он вновь дернул рукой, наконец, высвободив ее из хватки  чужака и, развернулся к двери. От резкого движения ногу снова пронзила боль, да такая что стоять было невозможно, Люсьен упал, успев вовремя подставить руки.
И тут ему показалось, что его окружила тьма. На самом деле не все так страшно, на него просто что-то накинули, но у мальчишки вновь началась паника. Зрачки резко сузились, сердце в который раз болезненно екнуло, а сам он начал вырываться, испуганно озираясь по сторонам, приглушенно рыча. Перед глазами что-то мелькнуло, в голове пульсировала кровь. Особо не разбираясь Люсьен схватил какую-то тяжелую штуковину, скользнув когтями по голому камню от чего в комнате проскрежетал неприятный звук  и развернувшись ударил не глядя незнакомца, стараясь как-то его отвлечь и выскользнуть наконец из комнаты.  Только заметив, как предмет скользнул по щеке молодого человека, Люсьен сообразил, что он схватил. Он ударил тяжелой ручкой кнута, что обронил Дэв. Быстро откинув страшное оружие в самый дальний темный угол, Люсьен перевел испуганный взгляд на чужака, бессознательно сжавшись в комок.

Когда на щеке незнакомца показались рубиновые капли, бусинами выступающие из-под кожи, Сьен вздрогнул. Бросив неуверенный взгляд в сторону откинутого кнута, стараясь разглядеть на рукояти какие-нибудь неровности и заостренные края, благодаря которым он поцарапал этого чужака. Вот только новых проблем на измученный хвост оцелота не хватало. Он нервно дернулся, желая отскочить как можно дальше, дабы избежать плохих последствий для себя, однако… По всей видимости незнакомец испугался Люсьена больше чем тот его.
Не прошло и секунды, как чужак уже стоял в проходе, преграждая единственный выход из этой ужасной комнаты. Изящным движением, достав из кармана белую ткань, незнакомец легко приложил его к своей щеке, промокая царапину. Люсьен не отводил взгляда в сторону, он чувствовал, что даже если не будет смотреть на него, ярко голубые глаза все равно прожгут в нем дыру, было довольно неприятно. Но…сколько себя помнил Сьен на этом острове, он все время ощущал на себе чужие взгляды, будто он опасен для общества.
Немного помедлив, Люсьен все же опустил глаза. Он увидел кровь, стекающую по его ладоням, грязь от кинжала с тыльной стороны. Нехорошо, если грязь попала и в раны, когда незнакомец вытаскивал его из стены и руки. Если это все загноиться, будет очень-очень плохо.  Пальцы дрожали. Медленно приблизив ладонь к лицу, Люсьен аккуратно коснулся раны кончиком языка. К горлу тут же подкатил тошнотворный ком, запах крови, к которому казалось Сьен принюхался ударил по носу с новой силой. Во рту чувствовался неприятный металлический привкус, но он, кажется, и не покидал мальчишку вовсе. С силой подавив рвотный позыв, Люсьен зажмурился, хвост нервно дернулся по поверхности стола, сваливая какие-то предметы на пол. В комнате раздался звонкий скрежет метала об камень. Моментально навострив ушки Сьен обернулся… несколько предметов, похожих на те, что вытащили из его ладони, упали на пол, поблескивая в сумраке лезвием. Вообще мальчишке не очень было удобно находиться на деревянной возвышенности, в каждую секунду могла закружиться голова и, он бы слетел отсюда, грубо ударившись об камень. Но все же…
- Рядом с тобой лежит тряпка и бинты, протри свои раны если ты не хочешь что бы я тебе помог…
Большие глаза Люсьена резко метнулись в сторону незнакомца, блеснув в темноте сталью. Глаза фосфоресцировали, как у любого представителя кошачьих, ушки чуть прижались к голове, а хвост снова заскользил по поверхности стола. Незнакомец по-прежнему стоял в проходе и говорил какие-то слова. Люсьен мог уловить только некоторые слова, которые ему были знакомыми, но во всем целом фраза не несла для мальчишки никакой смысловой нагрузки. Тем не менее, он перевел свой взгляд на стол, на котором сидел. На деревянной поверхности были разложены какие-то предметы.  Белый комок свернутой ткани, которая состояла в основном из дырок, была ему знакома. Та самая, в которую обернул его Василий, и если вспомнить слова Василия…если не использовать эту ткань раны не заживут.  Люсьен недовольно повел ушком в сторону. Кажется, еще тогда он желал снять ее с себя, дабы не утратить собственную способность к самоисцелению, так что к этой ткани он не прикоснется.  От каких-то закрытых емкостей исходил неприятный резкий запах, к ним притрагиваться желания тоже не было. Зато была одна вещь, что заинтересовала Сьена…
Странный предмет, обтекаемой формы, кажется тот, что направил на мальчишку незнакомец с самого начала. Люсьен аккуратно коснулся его пальцем, проведя дорожку по длинной его части. Ушки моментально встали торчком, выдавая любопытство. Хвост замер, подрагивал лишь кончик.  Взгляд скользил по дулу, рукоятке, курку… все это было абсолютно ново для оцелота. Он неловко взял предмет в руки. На вес штуковина оказалась довольно тяжелой. Окровавленные пальцы изучающее заскользили по гладкой форме предмета, выявляя каждую его шероховатость от узоров, пока один из пальцев не скользнул в дуло.
- Там можно еще и что-нибудь прятать?
Сьен замер…аккуратно вытащив палец, оцелот развернул предмет дулом к себе и заглянул туда одним глазом, пытаясь разглядеть что находится внутри. Ночное зрение как-то не сильно помогало. Люсьен начал медленно поворачивать предмет, полагая, что так будет легче разглядеть что-нибудь, пальцы при этом беспорядочно скользили по всему предмету, ручке, дулу…курку…

До чуткого слуха Сьена, напряженного в этой  подавляющей атмосфере донесся  тихий щелчок. Кажется, его издал тот предмет, что он держал в руках. Это заставило мальчишку на секунду отстраниться от него и бросить нервный взгляд на незнакомца. Тот, кажется, и не двинулся… Непонятно правда почему. Может оцепенение? Но что его могло привести в такое состояние не приходило в голову Люсьена. Да ему было и не интересно. Чем дальше любая живая душа держится от него на этом острове, тем спокойнее самому оцелоту. А значит, нет никаких причин расстраиваться из-за отсутствия реакции у чужака.
Предмет скользил в мокрых от крови пальцах, так что мальчишке приходилось постоянно перехватывать его, что начало немного раздражать. Предмет весьма увлекательный, на пару минут, но не найдя в своей скудной фантазии никакого применения этой штуковине, Люсьен вскоре потерял к нему интерес. Он бы может так же благополучно положил его на место если бы не одно но…
Резкий шум у двери. Аниото даже не успел оглянуться, как что-то больно ударило его по ладоням. Сердце екнуло… Предмет легко выскользнул из пальцев мальчишки с глухим стуком ударившись о каменную стену, после чего послышался громкий звук и неприятный запах…гари? Люсьен буквально подпрыгнул на месте от неожиданности. Свалившись на пол и тихо вскрикнув, чувствуя, как воздух покидает легкие, он, находясь все в прежнем замешательстве шуганулся в сторону. Ему казалось, что он оглох от такого грохота, испуганные глаза растерянно скользнули по комнате в поисках источника этого громкого звука, сердце бешено колотилось, все тело содрогалось крупной дрожью, выдавая испуг и потрясение, которые только увеличились, стоило ему скользнуть взглядом по знакомым глазам цвета ночного неба.
Тихий голос заставил что-то неприятно сжаться внутри в комок. Голос, тихий, вкрадчивый, властный. Сказано так будто он и не сомневался, что Люсьен повинуется его словам. Это было странно для кота, такая самонадеянность. А еще хуже, оцелот не знал, как реагировать на подобное. Поджав из осторожности хвост к себе, мальчишка бросил затравленный взгляд на незнакомца. Хотя, что тот ему мог сказать? И зачем? Может Люсьен хотел увидеть его реакцию? Или может по глазам увидеть хоть что-то прольющее свет на его замешательство. Затем перевел взгляд на дверь, которой только что здесь не было. В таком сумраке усмотреть ее было нереально, если не знать где она находится, ведь она в точности сливается со стеной, когда зарыта. Чудеса, да и только. Но вместо того, чтобы пойти туда, Люсьен пополз в противоположную сторону, наивно полагая, что кроме этого обращения, на его скромной униженной персоне больше внимание советника не остановится. Он чувствовал, как каменная крошка и сор с пола прилипает к запачканным кровью ладоням. Мерзейшее ощущение, способное затмиться лишь, когда мальчишка будет это все тщательно вылизывать, дабы зараза не попала в раны. 
- Не вынуждай меня хватать тебя и лечить силой...
Различие в интонации буквально подстегнуло мальчишку. Он забился в угол, стараясь сделаться как можно незаметнее. Напуганный интонацией он закрыл лицо ладошками и уткнулся в колени, оградившись от окружающих комнаты израненной спиной. Хвост плотным кольцом обвился вокруг его ног, кончики поникших ушек подрагивали, как собственно и все его тело содрогалось под мокрой, липкой рубашкой то ли от испуга, то ли от лихорадки, то ли от всего сразу.  Люсьен сильно зажмурился, да так что перед глазами начали плясать разноцветные блики. Которые моментально ударили в голову, затмевая сознание, но сейчас-то Люсьен точно не даст себе отключиться. Он не может позволить себе такой роскоши, кажется…никогда. Нахождение Василия в этой комнате лишь усиливало подавленность его состояния, пробуждая в памяти минуты унижения испытанного в его присутствии. А теперь, его унизят и перед этим незнакомцем? Гордость Люсьена даже не вздохнула. Кажется, она уже была в отключке.
Сжавшись, Сьен хотел занимать как можно меньше места, меньше привлекать внимания. Недавно он не хотел к себе никого не подпускать. Да и сейчас хочет, но шипеть на советника? Люсьен хвостом чувствовал, что ничего хорошего не выйдет, тем более…этот тон. Он никак не выходил у мальчишки из головы, как впрочем, и куча вопросов. Которые, наверняка всплыли из-за смысла сказанных ему слов, искаженных его превратным сознанием. Почему  ему надо куда-то идти? Раны заживут сами собой, нужно лишь время. Ведь так было всегда. Сердце не унималось, боль в ноге остро кольнула, как бы ревностно напоминая о себе, полагая, что Сьен забыл. Спина мальчишки вздымалась от тяжелого дыхания, и раны начинали болеть, так же как и те, что в боку… все тело начинало сходить с ума, продолжая сотрясаться крупной дрожью.