Начало

Было уже около полудня.  Только прозвенел звонок, оповещающий студентов, что пара наконец закончилась и толпы учеников хлынули из аудиторий в ближайшее кафе, чтобы поднять дневную выручку его работникам. Люсьену может тоже хотелось есть, однако не до еды ему было. Слишком нервничал, если бы он съел сейчас хоть что-нибудь, то его обязательно вывернуло бы обратно. Большие голубые глаза следили за тем, как пробка из студентов медленно рассасывается, оставляя двери аудитории свободными. Не любил он вероломно ломиться как все остальные, торопиться ему особо было некуда, да и в окружении толпы людей он чувствовал себя неуютно, поэтому предпочитал покидать аудиторию одним из последних.
Сегодня был последний день сессии. Только что объявляли списки прошедших успешно экзамены и поздравляли со  сдачей большую часть потока,  в состав которых Люсьен не попал.  Было выдвинуто предложение устроить вечеринку, поэтому знаменательному событию, так что в целом настроение у всех было отличное и пара досаждала лишь Люсьену. Как говориться, нет ничего мучительнее, чем ожидание поезда. Особенно, когда лежишь на рельсах. Пара, это те полтора часа, до того момента как объявят поезд пришедший на платформу «прощай институт».
Решив, что народу в аудитории осталось не так много, Люсьен нехотя поднялся с места, перекинул сумку через плечо и сжал в тонких пальцах папку, набитую бумагами. 
- Ну что ж…
Спускаясь по ступенькам аудитории, Люсьен размышлял, могло бы все получиться иначе? Могло бы быть все хуже? Он - бедный студент, без родственников, живущий в общежитии благодаря лишь стипендии, которая машет ручкой ему из ближайшего будущего и тем мелким подработкам, какие он умудряется найти.  И вот незадача, он может лишиться единственного источника к существованию, не потому что получил три. Что вы, тройке бы он радовался.  А то положение, что сложилось сейчас, вообще открывает ему двери вон из института.
- Сьен!
Кто-то грубо схватил его выше локтя и дернул, выводя из состояния задумчивости. Перехватив поудобнее выскользающую из пальцев папку, Люсьен перевел глаза на парня что так весело улыбался ему…
- Тебе бы мои проблемы, так бы не лыбился…
Проскользнула невинная мысль. Это был его друг. Хотя, друг это слишком сильно сказано, скорее всего, этот человек – маленький мостик между Люсьеном и остальными учениками.  Он просто поддерживал с ним контакт, чтобы не теряться, но хорошим другом вряд ли можно было его назвать. Вот и сейчас, простая формальность. Он звал его на вечеринку, куда и так уже намеревалась придти толпа народу. Отказаться было трудно, не потому что Люсьен хотел пойти. Наоборот, большое скопление людей его угнетало, тем более незнакомых. Но этот молодой человек, просто на шею садился, пока не добивался своего, поэтому Сьен решил сразу согласиться, чтобы тот не задержал его надолго, однако, приходить он не собирался.
- В конце концов, мало ли какие у меня могли возникнуть дела – размышлял он, быстро вышагивая в сторону кабинета Мистера Бабл. Может эта поспешность и вселила в него желание, поскорее покончить с этим. Тем временем, в голове его прокручивались уже, кажется, заученные те несколько фраз, которыми он и решил ограничить их общение. Зашел, с порога сказал что хотел, оставил папку и вышел. Остановившись перед дверьми аудитории, Люсьен поправил галстук и вздернул руку. Секунду помедлив, он все же ударил пару раз костяшками пальцев об деревянную поверхность и зашел…
- Извините…
Вот тут-то его уверенность поубавилась. В кабинете было пусто. Лишь один преподаватель сидел за кафедрой, заполняя ведомости. Он резко вскинул на Люсьена свои маленькие темные глазки и пригласил его войти. 
- Не нервничай…
Да, главное чтобы голос не дрожал. А что делать с дрожащими руками? Люсьена буквально прошибла дрожь, вся его уверенность тем временем вовсе сошла на нет. Стоит ли говорить, какие ощущения испытывал Люсьен при виде этой облысевшей на макушке головы и пивного живота, нажитого уж точно не от плохой жизни.
Сделав несколько неуверенных шагов, не спуская сумки с плеча, тем самым показывая, что не намерен оставаться тут надолго, Люсьен подошел к кафедре, нарочно остановившись так, чтобы между ними был хотя бы стол…
- В-вот…- голос предательски дрогнул и Люсьен прикусил губу, чтобы как-то собраться – я принес лабораторную, не могли бы вы ее посмотреть.
В который раз он уже приносил лабораторную? Что в ней было не так? Люсьен давал списывать ее многим и все они проходили, почему с ним иначе? Почему в ней находят все больше и больше ошибок? Да так, что не дали ему вовремя закрыть сессию и теперь он должен приходить сюда, когда все празднуют долгожданную свободу. Одно время Люсьену начало казаться, что мистер Бабл смотрит на него странно, затем эти взгляды становились все явнее и явнее. Эти странные мимолетные прикосновения, становились все увереннее и жестче, поэтому Люсьен предпочитал приходить лишь тогда, когда тут есть посторонние и даже тогда старался держать дистанцию, стараясь оправдать свое больное воображение, что это все оно, а не причуды этого старика. Хотя мистер Бабл не был стариком, лет 37, но облысевшая макушка придавала ему годов.
Оторвав дрожащие пальцы от папки, он принялся крутить пуговицу на манжете, скрывающее тонкое запястье, чтобы его нервозность не сильно была заметна. Хотя, что тут замечать, держался он вытянуто, а напряжение буквально витало вокруг него в воздухе.

Кажется, небо помрачнело. Нет? Все это моральное состояние Люсьена, когда  плохо и небо кажется не таким ясным и солнце не ярче лампочки. Мальчишка опустил глаза в пол, делая вид, что ему куда интересней разглядывать узор потертого ногами многочисленных  студентов паркета, что приходили к этому столу, нежели следить за тем, как проверяют его лабораторную. Он знал, как это делается, много раз  видел и сдавал у многих преподавателей. А тут. По сути, его лабораторная ни на символ не изменилась с первой сдачи и самое интересное, ошибки находили там, где их не было и каждый раз в новых местах.  Возможно, он забывал, где зачеркивал ранее, а отпечатать новый листок Люсьену не составляло труда. Пачка зеленого чая и все тебе сделают. В общаге с утра ой как не хватает чая, ну или кофе. А если осталось в кружке со вчерашнего вечера, считай, тебе повезло, только разбодяжить кипятком и вот тебе завтрак.
Скрип отодвигаемого стула, заставил мальчишку напрячься. Ну что сказать, план Барбаросса провалился, стол не был особым препятствием. Но ведь ему всего-то надо было руку протянуть, зачем вставать?
- Досчитай до десяти, досчитай до десяти…Десять!
Люсьен резко отдернул руку, когда по ней скользнули пальцы преподавателя. Его будто током ударило, настолько было омерзительно, что юноша еле подавил в себе желание сорваться с места и убежать. Вообще невообразимым образом он оказался зажатым между партой и пухлым телом этого мужчины. Теплый шерстяной пиджак, который был как раз кстати в это время года. Зима как - никак, несмотря на отопление, она очень сильно чувствовалась в таких ситуациях, когда по позвоночнику струился холодный пот. Тошнотворно резкий запах одеколона, источаемого при любом движении мужчины. Люсьен бы назвал его обычным, но знал, что тот наверняка стоит дорого. А зачем мистеру Бабл отказывать себе в удовольствии?  Зарабатывает то он, судя по всему, хорошо…и, судя по его  действиям, отказывать в удовольствиях он себе не привык. Вот и сейчас…
Незаметно поморщившись от аромата одеколона, делая вид, что как бы, не заметил, что его прижимают, в панике окинул аудиторию глазами в поисках засидевшегося студента. Но тщетно, оставалось молиться и гипнотизировать взглядом дверь, чтобы она открылась. Даже если просто, сквозняком, чтобы этот мужчина отвлекся и дал ему шанс сбежать, как это всегда бывало. Пока все не зашло далеко.
- Знаете…вообще-то не по моей вине я сейчас тут нахожусь.
Вслух, конечно, Люсьен ничего не сказал. Не хватало препираться. Нельзя кусать кормящую руку. Куда он пойдет, если его выгонят из института? А не лучше ли гордо уйти? И всю жизнь проработать на случайных работах? Не для того Люсьен так старался сюда поступить. Но был ли он таким человеком, который был бы готов пойти на все? Вряд ли, на такое бы он не пошел. Да и почему именно этот человек? Закон жанра? Отрицательный персонаж всегда самый неприглядный? Или самое красивое внутри? В конце концов, не он оплачивает ему проживание, а государство, однако этот вот отрицательный персонаж как раз и может лишить его такой радости, как кров над головой. Куда не плюнь, везде начальник, называется.
- П-послушайте  - неуверенно начал Люсьен, уперевшись ладошками тому в грудь и давая хоть какое-то сопротивление беспорядочным прикосновениям мужчины. Конечно, не сильно, можно ведь начать с разговора, да собственно им и закончить.
- Н-но ведь до крайнего срока еще пол месяца, я ведь… - Люсьен запнулся, чувствуя как податливый узел ослабевает, как последняя сволочь. Предатель.  – В-ведь могу еще сдать…
Выдохнул он, наконец, отведя подбородок в сторону, чтобы не смотреть мужчине глаза и по возможности не дышать на него.  Конечно, он имел в виду сдать самому. Он знал предмет и был готов ответить на любой экзаменационный вопрос, хоть сейчас. Только вот не те ответы он подготовил для преподавателя, судя по всему.
Зрачки мальчишки резко сузились, когда он почувствовал скользящую по пояснице вниз ладонь, что-то дернуло его, заставив податься вперед, так что Люсьен зажмурился, сильнее упираясь ладонями в грудь мужчины. Длинная челка упала на глаза, скрывая под собой испуганное выражение, новая волна дрожи прокатила по телу, и совсем не от желания.
- Что…что вы делаете! – воскликнул Люсьен, подняв возмущенный взгляд на мужчину. Возмущение, тем не менее, не скрыло оттенки испуга, однако все же как-то подстегнуло мальчишку. Разве он сказал «да»?
- Перестаньте немедленно! -  Люсьен резко двинул рукой, убирая лицо мужчины от своей шеи, и одновременно толкнул его в грудь, сталкивая его с невысокой ступеньки кафедры. Тонкие пальцы заскользили ногтями по светлой коже стараясь содрать это отвратительное влажное дыхание. Скорее бы в душ. Затем пальцы прошлись по пуговицам, небрежно вставляя их не в те петли, от чего застегнул их немного криво, но хоть так. Руки дрожали, Люсьен облизал пересохшие от волнения губы, он был в ступоре. Впервые профессор зашел так далеко, а только что чуть не полетел оступившись. Теперь Люсьена точно погонят из института… Однако извиняться он не стал, даже смотреть не стал на него.

Так необычно, оказываться в таких ситуациях. Люсьена  не шантажировали раньше. Он ничем не выдавался, способностей у него было ровно столько, сколько надо было чтобы поступить сюда, обычный студент, не яркий, не центр вселенной, общаться с ним мало кто хотел, возможно, просто потому, что не знал, что он вообще есть в их группе. Денег у Люсьена не было и имущество его было весьма скромным, поэтому нет смысла шантажировать того, от которого нельзя ничего получить. Только вот не знал, что призом может стать он сам.
Но, почему он? Девушки к нему особого внимания не проявляли, из чего он мог сделать вывод, что, скорее всего, не привлекателен. Однако, судя по всему этот мужчина, возможно, считал иначе. Если бы только знать, что его привлекало, Люсьен бы старался вести себя иначе. Не мог же он сам спровоцировать?  А может, профессору все равно с кем, лишь бы было. Тогда мальчишке просто не повезло, судьба. Но ему все равно с кем поделиться своей проблемой и не с кем посоветоваться. Родных – нет. Сказать знакомым – засмеют, а то и вовсе заклеймят. Самому гадать?
Люсьен собирался спуститься с кафедры и гордо удалиться, сделать вид, что инцидент исчерпан. И так слишком даже то, что профессор посмел его так откровенно трогать.  Но, оказывается все не так просто. Не успел он отлипнуть от стола, как почувствовал резкий рывок, затем удар по лицу, заставивший его отвернуться.  Зажмурившись, Люсьен немного сжался. Почему-то всегда хочется прикоснуться к тому месту, что болит, зажать, или надавить, но не успел Люсьен прикоснуться похолодевшими пальцами к щеке, как уже оказался на столе. Испуганные большие глаза ошеломленно смотрели на мужчину. Если то, он посчитал за «слишком», то, как назвать то, что происходило сейчас!
- С-стойте – выдохнул Люсьен, стараясь вырваться из хватки профессора. Что, впрочем, получалось не особо, он был слишком поражен таким поворотом событий, он всегда думал, что без его согласия мистер Бабл не зайдет слишком далеко, но чтобы ударили или так откровенно домогались? А ему так можно? А последствия? Впрочем, не будет никаких ему последствий, особенно когда поставили такие условия, если кто-нибудь узнает, то Люсьен вылетит из института раньше, чем успеет закончить свою жалобу. Но мириться с таким, Люсьен не мог. Он продолжал дергаться, уворачиваться от любых попыток преподавателя коснуться его… Чуда он уже не ждал, однако именно в такие моменты оно и случается…
-Я бы посоветовал остановиться, профессор, хотя это ваше личное дело, конечно…
Громкий вздох. Большие глаза мальчишки метнулись к двери, ловя высокую стройную фигуру какого-то юноши. Люсьена прошиб холодный пот. Внутри что-то сжалось и тихо заскулило, что испытывал студент, описать было трудно, да и некогда. Поймав момент, когда профессор ослабил хватку, Люсьен соскользнул со стола, схватил папку и пронесся мимо прислонившегося плечом к дверному косяку лаборанта, не сказав ни слова, не подняв глаза. Он мчался по коридорам, пока не добрался до жилого корпуса, где расположено общежитие, только тут он позволил себе сбавить темп, а потом и вовсе остановиться, забежав в темноту под лестницей. Вдыхая пыльный воздух, Люсьен проскользил спиной по стене, опускаясь на пол, прижимая к себе папку с лабораторной работой, из которой выпало несколько листов в кабинете. Глядя широко раскрытыми глазами в никуда, он тяжело дышал от долгого бега по коридорам и лестницам, все тело дрожало от потрясения и спавшего напряжения, щеки покрыл розовый румянец, причина которого только закрадывалась в мысли Люсьена.
Его видели. В таком пошлом виде. Что о нем подумают? Что он местная подстилка? Предпочитает решать свои дела таким вот образом, оттого и получает, бездарь, до сих пор стипендию?
- Стыдно как…
Люсьен закрыл глаза и прикрыл лицо ладонями. Он чувствовал, как пылал, и холодные пальцы были спасением, однако, не сильно-то это помогало. Добраться до комнаты, пока никто его не увидел и запереться там до самого конца. Пока не выселят. В том, что он не получит оценку Люсьен не сомневался. Все что сейчас произошло, прямой путь к улице. Можно попробовать послезавтра, но если профессор не завалит его на стол, то просто завалит отметку.  Услышав гул голосов и топот ног студентов, Люсьен пододвинулся подальше в тень. Он не заметил, как пролетело время, студенты видно шли на вечеринку, а вот у него, совсем не веселое настроение. Нечему радоваться. Он уже предвидел косые взгляды того юноши, что застал его в таком виде. Кажется это лаборант профессора. Что он говорил, Люсьен не расслышал, его мысли занимало лишь то, насколько быстро он унесет свою шкуру из этой аудитории.
Когда толпа прошла мимо и поднялась по лестнице, осыпав Люсьена пылью, он выбрался из-под лестницы и направился в крыло, быстро вышагивая к своей комнате. Только когда он захлопнул за собой дверь, позволил себе расслабиться, а заодно облегченно вздохнул, что не попал никому на глаза.
Скинув сумку на пол и положив папку на рабочий стол, Люсьен подумал, что было бы неплохо заменить отсутствующие листы. Наверняка кто-то да сможет ему помочь, если еще не ушел на эту вечеринку. Приведя себя в более-менее божеский вид и окинув грустным взглядом пустую комнату, Люсьен закрыл дверь. Соседа у него не было, так что никто не станет доставать его расспросами, если вдруг он снова появиться в таком вот виде.
Но не успел Сьен и пары шагов от комнаты сделать, как его тут же перехватил тот самый знакомый. А тут уж не отвертишься, хотя Люсьен честно, добросовестно сопротивлялся, пока его волокли к месту проведения вечеринки.
- Нет…правда…постой – умолял мальчишка, стараясь притормозить юношу – я не хочу…что я там забыл…
Но все было впустую. Странно, разве тот сам не видел, что Люсьен своей кислой миной будет портить всю праздничную атмосферу? Сьен огляделся по сторонам и прибавил шагу, чтобы идти наравне со знакомым и не выглядеть ребенком, которого родитель тащит к зубному. Можно же его переубедить, даже если идти рядом. Однако не успел Люсьен и рта раскрыть, как его протолкнули в темную шумную комнату, где пахло сигаретами и спиртным, по стенам бегали разноцветные блики от шара, что висел в центре зала, где-то у стены стоял пульт и диджеем, который крутил новые модные треки. Растерянно осмотрев толпу студентов, Люсьен с облегчением заметил, что всем им было глубоко пофиг кто заходит в зал, поэтому Сьен прислонился спиной к стене около входной двери, решив покинуть зал минут через десять.

Как некурящему, Люсьену было трудно находиться в этом помещении. Он буквально задыхался, облачка дыма струились вверх, все плотнее нависая над развлекающейся толпой студентов. А вот самого мальчишку это буквально душило, глаза слезились, так что Люсьен слегка опустил подбородок, чтобы челка прикрывала его от посторонних, пусть хотя бы так. Глупо полагать, что если он никого не видит, то никто не видит его. В горле неприятно запершило, Сьен поморщился, стараясь прочистить горло. Он все еще стоял у стены, почти около двери готовый в любой момент выскользнуть. Место самое удобное, вряд ли кто-то станет останавливаться, как только войдет и смотреть по сторонам, ну кроме самого Люсьена, так что для большинства студентов он остался незамеченным.
- А?
Люсьен вздрогнул от резкого толчка, кто-то схватил его и прижал стакан к губам. По горлу заскользил обжигающий алкоголь, резко отстранившись, стараясь откашляться от неприятной жидкости и вытирая рот рукавом, Люсьен открыл глаза. Собственно как и предполагалось, все тот же друг. Глаза его медленно скатывались в кучку, видно сам он уже был поддатой, да еще и Люсьена решил споить. Вот что он ему сделал? Стоял тихо в сторонке, никого не трогал…
- Сейчасссс..тебе станет таааак хорошооо – Люсьен чуть не рухнул под тяжестью этого пьяного мяса, которое считало долгом жизни повисеть на нем и подышать в нос перегаром.
- Не сомневаюсь – выдохнул Люсьен, стараясь не дышать. Он вообще не понимал как можно было так надираться до беспамятства. Но спорить с пьяными не входило в привычку мальчишки. Наверно потому что они слишком буйные и эмоциональные, их легко завести даже простой фразой, ведь поймут его обязательно не так. Поэтому Люсьен молча слушал, как что-то буробит его знакомый, с неприязнью глотал алкоголь, каждый раз когда слышал от друга слова «ты ммменя уважжжжаешь?», а чем дальше, тем чаще он это слышал. Алкоголя уже явно было достаточно, но Сьен никак не мог вырваться из этой хватки знакомого. Однако он сам притормозил эту сиесту, сказав, что принесет сейчас еще. Люсьен молча кивнул и порадовался, что избавился от него хотя бы минут на пятнадцать. В общем, ровно настолько, сколько хватило бы мальчишке, чтобы сбежать отсюда.
Но, не успел он сделать и шага, как тут же прислонился к стене. Перед глазами все плыло и двоилось. Не мог он так опьянеть…так быстро… с непонятно чего.
В комнате раздался сильный гул, то ли ребята что-то вместе говорили, приветствовали кого? Или подпевали песне, неважно, Люсьен особо слов не разбирал. Музыка ему казалась слишком громкой, блики на стене слишком яркими – кислотными, а воздух непригодным для дыхания.
- Привет,
Люсьен поднял мутные глаза. Замечательно, он не успел уйти до прихода этого любителя выпить, но зачем здороваться то? Ан нет… перед ним стоял не тот, кого он ожидал увидеть. А скорее тот, кого бы Люсьен предпочитал не встречать. Сердце екнуло, и без того широкие зрачки округлились до невероятных размеров, на щеках появился румянец, который благо не сильно был заметен в сумраке комнаты.  Развернувшись Люсьен, было пошел от него, так и не сказав ни слова, но что-то заставило его остановиться и обернуться.
- Не вам надо извиняться…- глухо произнес Люсьен, так что его мог услышать только этот незнакомец. Наверно потому что основная часть студентов предпочитала толпиться в центре зала.  Его удивило то, что выдал этот юноша. Это как-то неправильно. Разве не Люсьен должен извиняться перед ним, за такую непристойную сцену? И все равно, даже если как он говорит Люсьен не виноват и приставания профессора оказались всего лишь «все равно с кем, лишь бы было», то…причем тут он? Он то ничего не сделал, кроме как подарил шанс Люсьену уйти. Извиняться за кого-то? А оно надо? Люсьену, например. Странно, но ему было глубоко пофиг. Он не винил себя в случившемся и вообще не понимал, какое отношение имеет к этому этот юноша, ну кроме как стал свидетелем не самой приятной сцены.
Люсьен отвернулся. Он не хотел, чтобы тот учуял запах алкоголя исходящего от него. Не хватало, чтобы к бирке «подстилка» прибавили еще и «алкаш». Зачем он подошел? Люсьен бросил взгляд на листы, что тот держал в руке. Они все равно были уже непригодны, грязные, так что совсем не стоило их приносить. У Люсьена есть копия работы, надо лишь распечатать.  Что ему нужно?
Компания этого человека не доставляла удовольствия. Он что-то говорил, заставляя Люсьена напрягаться и вслушиваться, а непонятно откуда взятая рассеянность не позволяла ему этого сделать. Его отвлекало буквально все, даже блики на стене, вращающиеся, вызывающие головокружение и тошноту.  Сейчас этот лаборант стоит и рассказывает ему, что на самом деле все у него волшебно.  Ну конечно. Однако спорить не стал. Вообще предпочитал не говорить. Развлекаться? Он сказал развлекаться? Что ж, почему бы не сделать как всегда. Не дать человеку то, что он хотел, это самый быстрый путь к свободе.
- Спасибо вам большое за помощь! – Люсьен весело улыбнулся, опрокинув рюмку коньяка, и направился прочь из зала, подальше от этих шумных студентов, головокружительных бликов, задымленного воздуха и жгучего алкоголя. Он чувствовал, как желудок сделал сальто и к горлу подступила рвота. Было омерзительно, Люсьен не пил, потому что не хотел потом всю ночь провести у туалета. Но сегодня не получилось. Хотя его не стошнило, но страшно шатало. Как только он покинул зал, улыбка сползла с его лица. Он думал, не сильно ли фальшиво получилось? Не казалась ли она грустной, но решив, что сумрак зала был ему только на руку, пошел по коридорам. Прикрыв глаза рукой, ибо посчитал, что свет тут почему-то слишком яркий, даже ослепительный так, что глазам становилось больно, он вышел на улицу. На свежий зимний ночной воздух.
Не прошел он и пары шагов как свалился в снег. По его мнению, холод должен был помочь ему протрезветь, но все тело горело, обжигаемое холодом. Белый, белый снег, только выпал наверно, Люсьен свернулся, обхватив себя руками, слепо глядя куда-то вперед. Ну, неужели он такой дурак, чтобы поверить лаборанту, что как только он придет сдавать, ему сразу же поставят оценку? Он кто? Всемогущий джин? Что за чушь! Зачем приходить, искать его и рассказывать какие-то сказки. Зачем делать все еще хуже, чем есть? Может тот на что-то надеялся?
Грубо проведя рукавом по слезившимся глазам, Люсьен прислушивался к грохоту музыки. Вряд ли его кто-то видел, он как всегда выбрал самое незаметное место, даже для того чтобы просто упасть. Заметят его, только если наступят. Может оно даже и лучше. Сцепив онемевшие от холода пальцы на рубашке, мальчишка подумал, что стоило бы с утра позавтракать, может его не так бы сильно понесло с этого алкоголя. И даже непонятно чем именно его спаивали.

Время понятие растяжимое. Его не может быть слишком много, а чаще его не хватает. Оно, то ползет как черепаха, то проносится мимо тебя, не успеешь и глазом моргнуть. Но бывают такие моменты, когда перестаешь глядеть на часы, следя за этим призрачным и неуловимым, а просто несешься по течению. Не сказать, что Люсьен решил помедитировать, в сугробе-то… И не сказать, что ему было абсолютно глубоко безразлично на него. В условии незакрытой сессии, время было очень ценно, а мальчишка часть этой ценности потратил на совершенно бесполезное дело, которое не принесло ему ничего хорошего, лишь головную боль и тошноту.
Он не знал, сколько времени пролежал в этом сугробе, наивно полагая, что холод должен был его отрезвить. Ведь должен! Хоть немного! Чтобы ему хватило внимания дойти именно до своей комнаты. Пальцы уже начали неметь. Было странно, совершать какое-то действие и чувствовать, что твои пальцы вдруг стали тебе чужими.
В голове витал рой мыслей, которые мальчишка хотел хоть как-то упорядочить, разложить их по ящичкам и прикрепить к ним порядковые номера. Его ненормальное рвение к порядку. Скоро он дойдет до того, что будет ставить чашку на стол, с точностью хирурга, двадцать сантиметров от нижнего края и тридцать пять от бокового, окружность семь сантиметров. Хотя в данный момент его комната не блистала чистотой, но в период сессии всегда так, на порядок времени не хватает. 
- Как только сссссдам…
Пробуробил студент, дернувшись в попытке встать. Сдать экзамен, но сначала лабораторную было бы неплохо. Проклятый профессор.  Люсьен не заметил, как его мысли от порядка плавно перетекли к этому пузатому лысому дяденьке, который вызывал у мальчишки только отвращение.
- Старый ублюдок
Все тело пронзил колкий холод, может он был и раньше, но Сьен этого не замечал. Разгоряченная алкоголем кровь бежала по венам, и мальчишке казалось, что он пылает, но сейчас…так резко. Люсьен хотел подняться, но руки не слушались, все тело казалось невероятно тяжелым и веки…Так предательски закрывались. Сознание Люсьена требовало продолжение банкета, а вот тело уже хотело спать, это было странно. Даже очень.
- М?
Мальчишка зажмурился и немного приоткрыл веки, глаза все еще были прикрыты ресницами, которые дрогнув, взмыли вверх. Люсьену показалось или его кто-то только что толкнул?
- Аааааа
И без того широкие зрачки Сьена увеличились. Он вздрогнул, уж совсем не ожидал увидеть перед собой то, что увидел. Это было…лицо! Да и не просто, лицо казалось ему очень-очень знакомым. Однако чье оно, мальчишка вспомнить не мог. Но вообще это пугающе, закрываешь глаза его нет, просыпаешься… Но в любом случае…
- А ннну верни обратно!
Люсьен изобразил возмущение на своем лице, оно бы обязательно удалось, если бы глаза не намеревались все время сползти в кучку. Дернувшись еще раз, студент почувствовал, как падает, странно…откуда?  Резко вскинув руку, не заметив, как порвал пуговицы на рубашке, которую недавно сжимал, Люсьен постарался, поймать землю. Точнее хоть как-то смягчить свое падение. Однако! Земля оказалась не там, где Люсьен предполагал. Шмякнувшись обратно в сугроб, он приподнялся, сгреб снег в кучку, вылепив себе подушку и, улегся на нее, свернувшись и обхватив себя руками.

Ну что за беда. Не успел Люсьен пригреться на своей новой, белой, пушистой ледяной подушке, как его снова оторвали от земли. Как это не трудно признавать, но Люсьен бы предпочитал держаться поближе к земле. Голова кружилась буквально ото всего, в мыслях полный сумбур, а во рту неприятный привкус алкоголя, который уже начинал поднаедать парню и вызывал неприятные рвотные позывы. Можно было и снежку поесть, однако мало ли какой ученик до туалета не добежал, в общем, не важно, главное, что снег жевать Люсьен напрочь отказался.
- Пустииииии – запротестовал он, чувствуя, как земля уходит из-под ног.  Что за странный парень. Какое ему дело до Люсьена? И главное!...
- Какого ты меня так держишь…ва—ааа—пще я тебе не девушка!
Возмущению Люсьена не было предела. Наверно потому что он только и мог, что возмущаться. Для того чтобы как-то действовать и высвободить свою гордую натуру из такого ужасного положения принцесски у него явно не хватало сил. Да и координация его заметно хромала.
- Отвали! – грубо отозвался мальчишка на слова мужчины. Не засни? Что это вообще такое? Разве, похоже, что Люсьен хочет спать? Совсем нет! Он бодрячком… ну…по крайней мере, он так думал, пока медленно проваливался в сон. Почувствовав как его холодных длинных пальцев коснулось тепло, Люсьен вздрогнул, медленно приоткрыв глаза. Где-то недалеко громыхала музыка, теплый воздух обволакивал его замерзшее тело, показывая ему то, на что он, по всей видимости, не обратил внимание ранее. Насколько сильно он замерз. Стараясь согреться, тело само собой начало дрожать, а Люсьен следил за собой, как сторонний наблюдатель. Все равно, что рука онемеет, вроде трогаешь свою руку, да и как бы, не свою. Вроде дрожишь, но и не чувствуешь этого…это странно и неприятно.
Невероятно яркий, по мнению Люсьена, свет больно резанул по глазам. Мальчишка зажмурился, стараясь разобрать то, что ему только что сказали. Нет ну зачем…
- Какого черта! Пусти!
Крикнул Сьен, снова начав дергаться. Музыка громыхала, непонятно слышал ли его этот молодой человек, был ли кто рядом, но какая-то непонятная злость бурлила внутри в юноше, подгоняемая возмущением по поводу своего дурацкого положения. Это как вулкан, который Люсьен в себе всегда старался подавить, не ввязывался в конфликты и уж точно никогда их сам не начинал. Снова резко дернувшись, он повалил молодого человека под лестницу, скрываясь в тени от яркого света. Его вот посадка действительно оказалась мягкой, что до мужчины на которого он упал…в общем, как-то Люсьену было пофиг. Он пристально посмотрел на незнакомца, лежащего на полу под ним, стараясь сфокусировать взгляд, но получалась не очень, хотя когда свет прекратил резать глаза, Сьен все-таки смог хоть немного но различать отчетливые линии подбородка, носа, неестественный сиреневый цвет глаз.
- Тебе-то что от меня надо!
Люсьен резко приблизился к мужчине, оперевшись на локти, около его головы, пристально посмотрев ему в глаза, едва не касаясь его кончика носа своим…
- Тебе-то я что сделал!!!!!
Крикнул он, с силой ударив кулаком об пол. Боль пульсирующей волной прокатилась от руки, ударив прямо в голову. Сьен зажмурился, чуть опустив подбородок, скользнул влажными прядями волос по щекам незнакомца.
- Ну, так давай! Начинай!
Люсьен снова скинул блестящий взгляд на мужчину. Тонкие холодные пальцы скользнули по виску мужчины, совсем невесомо, легко касаясь красивой четкой линии подбородка. Большие голубые глаза тем временем наблюдали за движением своих рук, как за фильмом. Будто и не он так прикасался, не он, а кто-то другой, Люсьен бы так не смог. Бережно касаясь, будто боясь, что все это рухнет от любого его неверного движения.
- Сначала ты…затем он…ты ведь так и подумал, да?